Лариса, 91 - 16 мая 2011 23:23

Она и не знала, что может так сильно по нему скучать. В ее доме снова летали мысли о нем. Они припадали к заплаканному окну едва уловимым мгновением. Сегодня долго шел дождь. Еще дольше грустили ее серые глаза, в которых слезы смыли нарисованную им радугу.

Бесконечно ленивый день. Без него бесконечна власть одиночества. Звонки и земные заботы ненадолго вырывали ее из календаря, где значились только пустые страницы. Ни дат, ни слов, ни улыбки.
Холодно от неприветливой погоды. От молчания его холодно. Сквозняк сквозь окна и прямо в душу. Сквозняк, пока не сменится ветер. А ведь он мог бы согреть ее озябшие руки своим горячим теплом. Мог обнять ее, подойдя со спины, как ей нравилось. Когда он так ее обнимал, он становился ее крыльями, ее полетом, ее ангелом хранителем.

Обожгла губы горячим чаем. Поспешила. Она никогда не могла долго ждать. Не могла терпеть страх, боль, тоску или нелюбовь. Но проживала это все, с каждым человеком, который возникал на берегу ее чарующего моря. Все кто встречались ей, черпали из ее души кристально чистую воду, которую пили с особой жаждой. Как путники, не знавшие ранее такого волшебного вкуса неподдельной искренности. Они пили и наслаждались ею, но почти не оставляли ни капли себя. Они уходили и забирали с собой ее лучистые надежды. Их непостоянство и не умение полюбить то, что скрыто от глаз манило их в далекие миры.

Вспоминает ли он о ней погруженный в свои будни, такие чужие для нее? Скучает ли хотя бы одним тяжелым вздохом, мысленно представляя ее уставшие, но самые милые на свете глаза? Тоскует ли по ее нежности, что, то по детски преданна и свята, то скользит страстью и пахнет грешностью самой первой ночи? Нужна ли она ему такая сложная и раненая другим, такая испуганная и загнанная в угол прошлым? Она купалась в грусти дождей и пахла ими до самых кончиков ресниц. Ей хотелось, чтоб ее запах стал для него родным. Необходимым, как воздух, как продолжение его самого.

Мечты. О, как они умели мечтать! Линии их фантазий цеплялись друг за друга и создавали узор. Откровенные признания меняли свой цвет. Проникали в них, заполняя до самых краев внутренне одиночество. В этих тайных узорах целовались их губы и взгляды. Руки переплетались вместе, как лучи в ласковом касании. Души забывали земное притяжение в настойчивом порыве нежности. Шепот перетекал как ручей в стон ветра. И этот стон звучал как музыка в райском саду. Они не могли отпустить друг друга, потому, что не отражались больше ни в ком другом.

Еще один смятый фантик брошен под ноги тусклому свету лампы. Как быстро темнеет в дождливую погоду. Он снова был в ее дне. Но была ли она в его дне хотя бы на минутку? Хотя бы одним единственным затмением сердца и разума? Этого не знал даже дождь, что рвал мокрые струны в ее душе.