корчагин шёл узкоколейкой
куда она его вела
там свет в конце кисель по чашкам
и люди в пряничных домах
пришел домой а сотни взглядов
остались на дверях домов
на воробьях машинах кошках
на женских лицах и грудях
наверно хорошо в гробу то
вот так наряженным лежать
когда нибудь я тоже так же
о боже только бы дожить
надежда есть сказал профессор
в олега скальпель засадив
конешно печень на помойку
но сердце можно и продать
олег идёт по электричке
а из штанов свисает хуй
такой домашний и знакомый
что даже оторопь берёт
сажусь за стол из трупа дуба
ем рыб тела пью кровь лозы
вдыхаю дым умерших листьев
так наслаждаюсь жизнью
весна и почки распустились
а у олега почки две
весною этой отказали
привет весна прощай олег
а если спросишь как на личном
тебе я молча протяну
свои мозолистые руки
сказав глазами посмотри
внутри угрюмого семёна
закрыт весёлый николай
закрыт на целый год врачами
на крепкий кодовый замок
доклад на тренинге в мытищах
олег прервал на слове хуй
и сделал паузу большую
чтобы прочувствовали все
мой статус незамужней дамы
мне позволяет принимать
решение о том какое
и сколько покупать бухла
шрапнель вонзилась прямо в жопу
олег почувствовал её
как розу чувствует садовник
как рыбу чувствует рыбак
по фотографии колдунья
могла что хочешь распознать
вот это птичка тычет пальцем
а это мальчик лет шести
асенизатор на поминках
внезапно закричал говно
потом сказал я про работу
а николай был во мужик
бить некрасивых неприкольно
а в симпатичное литцо
особенно когда смеётса
прям так и хочется с ноги
писал про битвы и закаты
писал про юношей и дев
издали выплатили деньги
купил коньяк нажрался сплю
христа распяли а к примеру
могли в сортире замочить
что целовать тогда б давали
вместо распятия в церквях
насрав на площади геннадий
немедленно достал тетрадь
и стал фиксировать в тетради
эмоции и речь людей