индеец, 55 - 30 июля 2012 09:49

95.
На подходе к спасительным стенам меня дожидался приятный сюрприз – уже изрядно пованивающий сержант Петрищев, которого никто из мародеров в густой траве, да ещё и так далеко от остальных, не нашёл. Может я тоже иногда выглядел мародёром, но это была моя законная добыча. Сержант хоть и начинал уже усердно гнить, всё-таки снабдил меня тремя тысячами денег, одна тысяча из которых была в европейской валюте. А также он подарил мне полностью укомплектованную армейскую аптечку, спецназовский полевой паёк и «огненный шар» в специальном подсумке на поясе. Последний обрадовал меня больше всего, так как на антирадиационные препараты у Сидоровича был такой ценник, что язык не выговаривал, а найденный артефакт прилично выводил все виды радиации из организма. Говорили, правда, что и у него есть отрицательные воздействия, но как-то мимоходом, вернусь домой – поспрошаю поподробнее. Ну что ж, прощай Петрищев, наконец-то ты приличному человеку (то есть мне), хоть раз что-то доброе сделал, причём бесплатно. Ладно уж, выпью я стопарик за упокой твоей жадной до денег души. Может, кроме меня и некому будет больше это сделать?
Я осторожно поднялся по лестнице на второй этаж, где меня дожидался оставленный ИЛ, и с превеликим удовольствием скинул с себя весь хлам, который тащил на себе с той стороны. Кстати, я же ни разу не заглянул в сумку лейтенанта Дыбенко! Как-то всё другими делами занят был. В оправдание своему кратковременному отдыху на чердаке, я вытащил запрятанную в вещмешок вещь и открыл её. Я не догадывался, я почти точно знал, что в ней находится. Три артефакта, которые тащил на заказ ещё один жадина – Хмурый, были здесь, замотанные в какое-то тряпьё. Та-ак. А теперь думать надо. У кого я могу выяснить, что это за ценности такие, что они могут сами по себе и сколько они могут стоить? На хуторе у Сидоровича я могу приспроситься только у Шустрого и, может быть у Волка. Да и то – только приспроситься. Есть вероятность, и большая, того, что артефакты редкие и один только их вид может пробить дыру в плотине молчания, ограждающей Меченого от затопления в прорве слухов и водопаде сплетен, ведущих к элементарной заказухе и пуле в затылок. Всё это словоблудие, а точнее – мыслеблудие привело меня к одному простому выводу: трофеи Хмурого – Дыбенко не должны засветиться в «детском саду». Значит надо их где-нибудь заныкать, в каком-нибудь очень укромном месте. Думать надо, однако. А сейчас, передохнул и хватит. Надо попробовать расшифровать криптограмму из блокнота и двигаться дальше. Я оставил всё хозяйство наверху и налегке прошарил весь наземный уровень мельницы в поисках места, где что-то можно было надёжно спрятать – тщетно. Мусора – кучи, аномалии тоже есть, а ничего ценного, или мест, где оно могло бы находиться – нет. Пожалуй, пора прочёсывать на втором уровне, то есть на чердаке. Почти час я, ругаясь и передвигаясь с бешеной скоростью обезьяны – ленивца эстонского воспитания, обследовал пространство под крышей. В конце концов, после безрезультатных поисков, я проголодался и достал кусок колбасы и остатки хлеба. Пока истерзанный непоседливым характером, больной организм наслаждался поглощением килокалорий и связанным с этим занятием отдыхом, глаза блуждали по окрестностям, продолжая искать непонятно что, неизвестного размера и невнятного цвета. После таинственного исчезновения двух таких больших кусков продуктов, я подумал о том, почему люди не летают как птицы. Я бы сейчас с удовольствием, по воробьиному, облетел всю мельницу снаружи, полазил бы по застрехам, заглянул бы во все углы, потом я бы залез во-он в тот тёмный угол под самым коньком крыши, потом…. Стоп! Угол! Тёмный! Да ещё и там, где не сможет залезть человек. Во всяком случае, отсюда, с чердака. А с крыши сможет? А на крышу я смогу забраться?

• 
• 
•