Легенда, 39 - 4 июля 2007 23:26

[B] [I]В целом они в те, первые годы, между собой не ругались, нет, они жили в мире и согласии, без семейных сцен - он старался не допускать подобных вещей, постоянно находя всевозможные компромиссы. Единственное, что его больше всего угнетало, так это то, что она пока не собиралась заводить ребенка, в качестве аргумента приводя такие доводы как: «мне нужно ещё немного времени, чтобы довести карьеру до ума» или «давай пока поживем для себя», ну и так далее…
Когда он увидел, что ей не хватает тех средств, что имелись у него, он пошел подыскивать себе работу. Очень хотел устроиться в цирк и показывать детям чудеса, но, начав демонстрировать там заранее подготовленную программу, не смог сотворить ни одного чуда. Абсолютно ни одного, даже самого простого!
Как он испугался тогда! Показалось, что мир в одночасье перевернулся и окрасился в черный цвет. Домой шел не разбирая дороги, а в голове громко бухало: «Почему?»…
Во дворе его, полностью убитого своими мыслями тогда остановили ребятишки и закричали наперебой:
- Дядь Саш, дядь Саш! А дядя Петя своей машиной наш куст сломал.
Имелся в виду молоденький куст сирени, который пацаны приволокли откуда-то из парка и посадили во дворе.
Так уж вышло, что сирень в их дворе не росла. Яблоня да, была, имелись в наличии черемуха, клёны, березы и тополя. Четыре дома, образующие двор, каким-то образом располагались так, что во дворе практически постоянно дул легкий ветерок. Да не просто дул, как обычный сквозняк, а лениво перемещался по всему двору, туда-сюда, вверх-вниз, непонятно в силу каких закономерностей и прочей аэродинамики. Ветерок был веселый, он то прятался в углах, поджидая девчонок и ероша им свеженаведенные прически, то мешал мужикам прикурить сигарету, налетая на огонек зажигалки, то играл сам с собою, гоняя по двору комок бумаги. А еще ветерок очень любил время, когда падает тополиный пух. Ветерок забавлялся с пухом, устраивал пургу, заставляя пух летать снизу вверх и по разным направлениям, и складывал его в сугробики. Во время одной из вечерних бесед с Сашей ветерок признался, что живет здесь давно, с самого момента возведения домов в пятидесятые года и очень ревностно относится к своему месту проживания, не пуская во двор другие ветра. Даже злые осенние.
Вот, все было во дворе: деревья, ветерок, бабушки на лавочках и мужики-доминошники, а сирени не было. Теперь же благодаря неугомонной ребятне появилась, а Саша немножечко поспособствовал, чтобы сирень прижилась, значительно подросла и в первую же весну дала цветы. Сам Саша знал, что ветерку по нраву пришелся сиреневый куст. Ветерок очень часто сидел там и шевелил листья, ласково поглаживая их и не позволяя пыли оседать на цветах, и отгоняя слишком деловых влюбленных, норовивших сломать для любимой ветку-другую.
А дядя Петя парковался у подъезда не слишком трезвый и наехал на куст.
Дядя Петя в этот раз был на «Газели» и обычного пространства для парковки не хватало. Дядя Петя разворачивался, пытаясь втиснуть авто между соседских машин. Сдавая задом, он выжал сцепление, но не переключил скорость – отвлекся на разливающих у столика мужиков, приветственно взмахнувших ему полупустой бутылкой – и придавил педаль газа, в результате чего авто резко прыгнуло назад и вломилось в сирень.
- Дядь Саш! Он пополам сирень сломал… раздавил, - жаловались ребятишки.
Саша был настолько погружен в себя, что совершенно не мог понять, чего от него хотят. Ребятишки прыгали перед ним и дергали за рукав:
- Дядь Саш, помоги, а? Ты же можешь!
В конце концов, он с большим трудом уяснил, что случилось и почему встревожены пацаны. Уяснив, пытался объяснить, что не сможет им помочь, что у него ничего не получится, но мальчишки продолжали просить, а самый маленький, Славик, даже заплакал от разочарования и, размазывая кулачками слезы, закричал:
- Ты не волшебник, не волшебник, не волшебник… дядя Саша… Это так просто для тебя!
Саша присел на корточки перед Славиком, взял его за плечи:
- Славик, я теперь не могу этого делать.
- Ты обманываешь, ты делал! – Славик вырвался и плача побежал домой.
Саша поднялся, глубоко вздохнул: «А вдруг? А чем черт не шутит? Ну не может же так сразу и всё, ничего нет!». Почему-то сильно заколотилось сердце. Он не хотел верить, что он не может больше быть волшебником и теплилась в нем надежда, что в цирке он что-то делал не так, что где-то ошибся… хотя, конечно же, он знал, что все там делал правильно, но…
Ах, это «но»! Этот последний проблеск надежды, заставляющий людей биться, карабкаться, идти до последнего… и надеяться. Ах, это «а вдруг?»!
Саша направился к сиреневому кусту.
Куст действительно был плох: смятые, поломанные ветки, содранная кора, бесстыдно обнажающая белую древесную плоть…
Сирени было больно, она незримо плакала и от боли и оттого, что не может больше быть такой красивой, как прежде. Ветерок нежно обвивал ее, дул на переломы и содранные места, как мог, успокаивал.
Саша внезапно остановился:
«Я слышу! Я их чувствую!!!»
Значит, он может? Значит, он не потерял свои способности? Значит, он остался волшебником? …Что же случилось тогда в цирке?
Саша повеселел, тряхнул головой: «Ладно, сейчас проверим и убедимся».
Он подошел к кусту, остановившись от того в трех метрах, закатал рукава, снял металлический браслет часов, протянул ближайшему мальчишке:
- Андрюх, подержи пока. Так, пацаны, встали сзади меня, и никто не высовывается вперед, понятно?
Ребятня сгрудилась позади, почтительно приумолкнув.
- Что ж, начнем, пожалуй.

• 
• 
•