Созерцалов, 41 - 5 июня 2013 15:47

«Приключения Элли и ее друзей»
(сказка с неизвестным исходом)

«Это только начало игры,
Будто вниз головой летишь.
Потому быть внимательней,
Выбирая себе фетиш.»
Группа Пикник

Глава 8.

Новое знакомство

Элли, Тотошка и Железный дровосек заметили странного персонажа еще издали. Тотошка не выдавал признаков беспокойства и тревоги, поэтому друзья решили познакомиться с чудаком, который гротескно торчал посреди поля. Страшила тоже с нетерпением поджидал кампанию, ибо его одолевало предчувствие неизведанного.

- Здравствуйте! – сказала Элли, приблизившись к пугалу.

- Гуден так! - рапортовал Страшила и вежливо приподнял широкополую соломенную шляпу с приличной прорехой на боку.

- Элли, - представилась девушка.

- Страшила, - ответил экзистенциалист и незаметно почесал волосатую подмышку.

- А это мой песик шпиц, - продолжила девушка.

- Какая прелесть, - ответил Страшила, с неподдельным интересом разглядывая Тотошку. – Фашист?

- Зер Гуд, - пробурчал Тотошка, которому уже порядком надоела эта история с фашистом.

- Железный дровосек! – пробасил поэт-лесоруб.

- Шалом, дровосек! – ответил Страшила.

- Куда держит путь столь прелестная кампания? – спросил теоретик всех известных миру философских течений и учений.

- Гудвина вздернуть на дыбу, - просто ответил Дровосек.

- Хорошее дело, - весело сказал Страшила.

- Простите, а чем вы тут занимаетесь? – спросила Элли, не в силах далее сдерживать свое любопытство.

Страшила уже открыл рот, дабы произнеси пространную речь о мироздании, миросозерцании и мироощущении, но его перебила Кагги-Карр, прилетевшая из близлежащего леса, держа в клюве какой-то папирус с красной ленточкой.

- Поэма готова! – заявила она, ни на кого не обращая внимания. – Буду номинироваться нам премию «Поэт года».

- Как тебе не стыдно, ты видишь у нас новые знакомые, хоть бы поздоровалась, - укорил Страшила Кагги-Карр.

- Бонжур, други! – отчеканила ворона. – Позвольте представиться: Лучшая поэтесса Волшебного королевства и сопредельных стран – Кагги-Карр Эпическая!

- И давно ты – Эпическая? – спросил Страшила. Вроде еще вчера была просто Кагги-Карр…

- Сейчас я продекламирую отрывок из своей поэмы – и вы поймете, что даже Эпическая для меня мало.
Ворона взъерошила хохолок на голове, встала в позу Маяковского и стала читать заунывным, хриплым голосом:

- Я ворона – божья птица,
К небу скачет колесница,
Освещая путь земной,
Указуя перст судьбой.
Мне б окститься на минуту,
Не вгонять природу в смуту.
В вечность, в вечность путь лежит!
Все пылает – как спирит!
Скачет, скачет колесница…

- Достаточно, - прервал Страшила, - твой вселенский талант виден за версту.

Элли и ее спутники прыснули в кулаки, а Кагги-Карр покраснела от когтей до клюва от величественной гордости.

- Друзья, а пойдёмте с нами! – неожиданно предложила Элли, обращаясь к Страшиле и вороне.

Страшила задумался. Доселе он был существом исключительно созерцательным, теоретическим и активные жизненные действия не входили в его планы. Но что-то свербело в душе философа после того, как он увидел Элли. Он никак не мог себе это разъяснить, и сие распаляло его еще больше. Его губы совершенно непроизвольно и отдельно от мозга произнесли:

- Я согласен!

Кагги-Карр была поражена. Она-то знала Страшилу давно, и никак не ожидала такого решения друга. Делать было нечего, она теряла единственного поклонника своего поэтического дара, поэтому тоже согласилась.

- Ура! – крикнули хором Элли, Тотошка и дровосек.

Страшила окинул последним взором свой заросший участок, грустно улыбнулся – и расширенная кампания вновь застучала каблуками по дороге вдоль желтого газопровода.

В это же самое время волшебница Виллина сидела в своей библиотеке и наблюдала вышеописанное через свою волшебную книгу.
- Пропал Страшилкин, - сказала она и захлопнула книгу.

• 
• 
•