Andrew, 51 - 22 мая 2016 14:05

"Эмансипация элиты". О ней нам расскажет сын первого директора знаменитого советского ресторана "Арагви".
"Эмансипация" - звучит мудрено. А все просто. Хорошо примученная элита имеет смыслом своего бытия творчество, созидание, служение обществу, ею движут сверх-идеи. А в ходе эмансипации такая элита освобождается от прежних смыслов бытия, и новым смыслом ее существования становится обладание властью без ответственности, статусное потребление, передача своего статуса по-наследству, вне зависимости от реальных достоинств наследников, уровня их знаний и компетентности.
А что такое "элита"? Элита - это тот слой, который негласно принимает стратегические решения во всех сферах жизни общества, формирует, так сказать, "повестку дня" для него. Обладает управленческим весом и (или) моральным авторитетом в глазах господствующих классов, структурирует собой неформальные связи внутри него и формирует "мнение света", контролируя реализацию стратегических программ.
Каким он был - элитарий эпохи Сталина, если спуститься с уровня Наркома на ступень ниже?
О Лонгинозе Малакеевиче Стажадзе рассказывает его сын - Леван Лонгинозович Стажадзе - главный научный сотрудник НПЦ экстренной медицинской помощи Департамента здравоохранения г. Москвы, профессор кафедры, доктор медицинских наук, академик Международной академии астронавтики.
В семье Стожадзе было 11 детей, сам он получил лишь 4 класса образования. Но приехав в Москву, он сумел пробиться своим трудолюбием, ответственностью, организаторским талантом и творческой жилкой. Результатом стало его выдвижение Сталиным с подачи Берия, на пост директора создающегося ресторана грузинской кухни.
В каком режиме работал?
"Каждый день, в шесть утра отец вставал, пил чай и пешком шел в ресторан. Он лично следил за тем, как принимают и готовят продукты - чтобы все было только на высшем уровне. Примерно в полдень он возвращался домой обедать. Да-да, папа никогда не обедал в ресторане. ... После обеда папа обыкновенно ложился спать на полтора-два часа. Потом вновь уходил на службу, и до 11-12 ночи его никто не видел."
Чем питалась его семья?
"Во время войны, я вам могу сказать, жили мы очень скромно. Ели то, что было положено по карточкам. Отец никогда ничего из ресторана не приносил, и никого нас туда не пускал. "Арагви" был табу. ... Хотите - верьте, хотите - нет, но я в детстве не провел в "Арагви" ни одного вечера, и ни разу ничего там с друзьями не отмечал!"
А где жила семья?
"Мы несколько раз гостили с родителями на даче у Деканозовых. Это были удивительные дачи - они стояли в лесу абсолютно пустые - ни хрусталя, ни дорогих финтифлюшек. Как, впрочем, и у нас дома. Уклад был точно такой же, как у вождя - ставился суповник, подавалось второе, и каждый сам себя обслуживал, никакой прислуги. ... Отец всю жизнь прожил в коммуналке. Сначала в Варсонофьевском переулке - ему дали там две комнаты. Году примерно в шестидесятом отец уехал в Тбилиси, где ему тоже дали пару комнат с соседями. Он был чрезвычайно щепетилен, несмотря на многочисленные награды. ... Знаете, это были какие-то другие люди. Довольствовались самым необходимым. "
Стожадзе нередко устраивал домашние банкеты. Творческая богема, спортсмены, летчики, ученые, инженеры, он их всех объединял.
"Мама обычно готовила немного - хачапури и сациви. Но все радовались, несмотря на скромную кухню и общую квартиру. У нас стояло пианино, и люди приходили не столько поесть, сколько пообщаться - обстановка была всегда теплой, дружеской. .... Он любил и умел собирать в одной компании абсолютно разных людей, скажем, инженеров и артистов. И какую-нибудь такую тему им предлагал, что им всем становилось страшно интересно друг с другом. А еще он умел слушать, как никто. Слушал часами, не перебивая, записывал важное. Зато когда принимал решение, переубедить его было невозможно.
Приглашал ученых и обожал их слушать! Все время он вздыхал: "ах, если бы у меня было образование!" А нам, детям, всю жизнь говорил - "учитесь, учитесь, учитесь!". И ради этой учебы ничего не жалел.... Отец безмерно любил хороших организаторов, особенно передовиков производства. Он в них видел простых бедняков, как он сам. И всегда говорил - это настоящие люди, их надо уважать и беречь!"
Боялся ли репрессий?
Скажем так, он осознавал цену своей ошибке и понимал, что его кухня развязывает язык партнерам Сталина на тяжелейших переговорах. Но с другой стороны, не было никакого страха перед Сталиным лично. Например, как-то раз Стожадзе в самой резкой форме отчитал Василия Сталина за пьянку.
Ну, а теперь, ключевой момент. Что же произошло после смерти Сталина, когда начали убирать таких как Стожадзе?
"Как только сместили Берию и у власти оказался Хрущёв, ситуация в стране мгновенно переменилась. Помню, как она меня обескуражила и поразила. Люди как с цепи сорвались - квартиры и дачи стали наполняться коврами, сервизами, хрустальными люстрами, шкафы ломились от одежды, дорогие машины, расточительство и обжорство - настоящее обуржуазивание и омещанивание - я не знаю, как еще сказать. Все это очень напоминало недавние девяностые - "красные пиджаки", коттеджи на Рублевке, яхты..."
Элита эмансипировалась и ее окончательное падение стало лишь вопросом времени. Впрочем, ей очень повезло - и она, и новая элита 90-х все еще может паразитировать на наследии Творцов эпохи Сталина.