РЯВ, 46 - 15 января 2008 14:55

– Не ври! – злобно сказал капитан. – Забыть такое слово ты не мог.

– Я не забыл, конечно, – признался Ральф. – Только я не знал, как это вам понравится.

Капитан с сомнением поглядел на него и почесал лоб, сдвинув фуражку на затылок.

– И еще я не знал, – сказал Ральф, – как это понравится помощнику.

С этими словами он отправился на камбуз и уселся за котел с картошкой, выведя таким образом капитана из неловкого положения. Некоторое время хозяин «Сюзен Джейн» глядел ему вслед бессмысленным взором, а затем повернулся к помощнику. Тот кивнул.

– Да, с ним ухо нужно держать востро. Вот так облает тебя, а придраться не к чему.

Капитан промолчал, но, едва была почищена картошка, он направил своего юного друга чистить корабельную медь, а после этого – прибрать в каюте и чистить кастрюли и сковородки на камбузе. Тем временем помощник спустился в кубрик и обревизовал его сундук.

– Вот откуда он набрался всей этой чепухи, – объявил он, вернувшись на корму с большой связкой грошовых книжонок. – Одни названия чего стоят: «Лев Тихого океана», «Однорукий корсар», «Последнее плавание капитана Кидда»...

Он присел на светлый люк каюты и принялся листать одну из книжек, время от времени зачитывая капитану вслух поразившие его «жемчужины» фразеологии. Капитан слушал вначале с презрением, а затем нетерпеливо сказал:

– Ни бельмеса не понимаю, что вы мне там читаете, Джордж! Кто такой этот Рудольф? Читайте уж лучше с начала.

Получив это приказание, помощник нагнулся, чтобы капитану было лучше слышно, и прочел подряд от корки до корки первые три выпуска одной из серий. Третий выпуск заканчивался на том, как Рудольф плыл наперегонки с тремя акулами и полной лодкой людоедов; объединенные усилия капитана и помощника найти остальные выпуски успеха не имели.

– Ничего иного я от него не ожидал, – сказал капитан, когда помощник вернулся с пустыми руками после повторных поисков в сундуке мальчишки. – Ничего, на этом судне его приучат к порядку. Ступайте, Джордж, и заприте все остальные книжки у себя в ящике. Больше он их не получит.

К этому времени шхуна вышла в открытое море, и это начинало чувствоваться. Впереди открывался синий простор, испещренный изрыгающими дымы трубами и белыми парусами, спешащими из Англии в края романтики и приключений. Что-то вроде этого кок сказал Ральфу, стараясь убедить его подняться на палубу и взглянуть своими глазами. Кроме того, он порассуждал немного – с наилучшими намерениями, конечно, – о целительных свойствах жирной свинины в смысле спасения от морской болезни.

Последующие несколько суток мальчишка делил между тяжкими приступами морской болезни и усердной работой, каковую шкипер почитал за вернейшее лекарство от пиратства. Раза три-четыре Ральфа слегка побили, и еще – что было хуже колотушек – ему пришлось в утвердительном смысле отвечать на вопросы шкипера, чувствует ли он, что понемногу набирается здравого смысла. На пятое утро они подошли к Фэрхейвену, и, к своей радости, он снова узрел дома и деревья.

Они простояли в Фэрхейвене ровно столько, сколько понадобилось, чтобы освободиться от некоторой части своего груза, причем Ральфу, раздетому до рубашки и штанов, пришлось работать в трюме наравне с остальными, а затем судно направилось к Лоупорту, небольшому местечку в тридцати милях дальше, где им надлежало выгрузить свой «порох».

Был вечер, и был отлив, так что они бросили якорь в устье реки, на которой стоял городок.

– Ошвартуемся у пристани часа примерно в четыре, – сказал капитан помощнику, разглядывая кучку домиков на берегу. Затем он повернулся к мальчишке: – Что, юнга, тебе ведь лучше теперь, когда я выбил из тебя немного этой дури?

– Гораздо лучше, сэр, – почтительно ответствовал Ральф.

– Веди себя хорошо, – сказал капитан, направляясь к трапу, ведущему в каюту, – и тогда можешь остаться с нами, если пожелаешь. А сейчас ступай-ка спать, потому как утром тебе снова придется попотеть на разгрузке

• 
• 
•