Отредактировано:29.07.08 22:09
«Плывите, мои хорошие! Плывите, мои крепкие! Плывите. Плывите..» - пытливо приговаривала лежащим в грязном придорожном ручейке вставным челюстям грустная голубоглазая бабушка. Солнечные лучи весело игрались в затейливых сплетениях потоков мутной воды. А старушка в стареньком выцветшем сарафанчике и пушащейся кофте сидела рядом на корточках и, поддевая и подталкивая челюсти вперед сухими длинными пальцами, добрым теплым взглядом поглядывала то на меня, то на уже низко висящее над горизонтом солнце.. Я остановилась посреди дороги и молча смотрела на нее. Когда она поднимала от ручья голову и, как мне казалось, по доброму улыбаясь мне, всем своим безграничным внешним добродушием приглашала составить ей компанию. Я молчала. Смотрела и молчала. Я уперлась крепко сжатыми кулаками в карманы джинсов и стояла напротив, неприятно для себя стиснув зубы. И вдруг, я поняла.. Я поняла. Я поняла, что она – это я. Я, через много-много лет.. Я, пережившая бесконечную голодную войну. Я, рано потерявшая мужа и в одиночку вырастившая двоих детей. Я, отработавшая всю жизнь на местной ткацкой фабрике за одну безбедную инвалидность. Я, чьи внуки никогда не вспомнят причин, чтобы ее найти. Я, чья комната в ветхой «хрущевке» с окном на один и тот же серый забор, вечно заваленный мусором. Я, проводившая в последний путь всех знакомых соседей. Я, жадно любимая каждой кошкой или собакой во дворе. Я, при виде кого, все голуби и воробьи округи слетаются в одно большое серое пятно на дорожку парка. Я, забывшая дома очки и название улицы моего дома. Я, умывающаяся по утрам святой росой и летающая с вечерними облаками. Я, одинаково радующаяся мелкому холодному дождю и жарким пронизывающим лучам ласкового солнца. Я, ставшая вчерашней колодезной изморозью. Я, приветливая добрая ивовая веточка. Я, увлеклая за пребьямими плоквукла.. Я, увресвесткае колебнофстве врастие.. Я, в. Ов.. лаЕ.. выкё.. Я, й д п ш..
Я.
И это ужасно.
Лучше этого не знать..
