Александр, 75 - 14 сентября 2008 15:18

ПОХОЖДЕНИЯ ЖУРНАЛИСТА-2
(это любовные мемуары мужчины - ведущего брачной рубрики в газете, который целых десять лет работал под женским псевдонимом Настенька Асфальтова).
...в прошлый раз я успел начать рассказывать, как, собирая материал для статьи о "шведском варианте любовных отношений - он, она и он", я, в качестве фальшивого кавалера, был закрыт в квартире одной раскованной супружеской пары.
Мне сходу удалось умерить их любовный пыл, якобы для того, чтобы вначале прийти в себя и осмотреться.
Муж оказался несколько полноватым мужчиной маленького роста в застиранном халате, она же была почти идеалом женской красоты с невинными глазами карего цвета. В моих планах был только разговор на эту сложную тему группового супружества, они же явно мечтали о практических занятиях.
Чтобы усыпить их бдительность, я лениво развалился на кресле и осторожно спросил мужа: неужели ему приятно будет, если я сейчас с его женой, в общем, сильно буду дружить. От моих слов муж закатил глаза и похотливо прохрипел, что просто мечтает об этом. При этом он вновь распахнул на себе халат и явно приготовился. Я в ответ запротестовал, что я в этом деле новичок и с чужой женой при ее же муже никогда ничего не пробовал. Обычно же мы при появлении мужа своей любовницы прячемся в шкаф или прыгаем в окно, ну сами, в общем, знаете...
Я все же успел задать ему несколько вопросов интимного плана, но несколько зазевался, и его жена в это время освободилась от кофточки и неожиданно присела на спинку моего кресла.... И вдруг чувствую, что она властно прижимается ко мне и просит покрутить пальцами ее сосок. Я от страха механически перебираю его пальцами, и это ощущение похоже на то, когда брезгливо давишь муху на холодном стекле.
- Вали ее, нехорошую, - заматерился ее муж и по козлиному запрыгал вокруг нашего кресла. - Она любит, когда мужчина обижает ее насильно.
В ответ я не растерялся, выпрыгнул с кресла, привычно распахнул дверцу платяного шкафа и уселся прямо в него. Муж по инерции еще сделал полтора круга вокруг кресла, и вместе со своей женой оторопело уставился на меня. Она инстинктивно прикрыла свою грудь какой-то тряпочкой и первой высказала предположение:
- Это не настоящий мужчина, а какой-то маньяк, - она показывала на меня пальцем и бледнела на глазах. Муж взял табуретку за одну ножку, поднял ее над головой и приготовился дорого отдать свою жизнь.
- Я, ребятки, Настенька Асфальтова, журналист из "Курьера", не обижайтесь, я только хотел задать несколько вопросов, - прошептал я, при этом мне удалось вытащить из кармана и показать им красное журналистское удостоверение...
На целую минуту в комнате повисла неловкая тишина и, чтобы как-то разрядить обстановку, я сказал им самую неподходящую для этого момента фразу:
- У вас такая красивая грудь, мне так понравилось тыкать в нее пальцами.
В ответ она с визгом выскочила на кухню, а он уронил табуретку и так и остался стоять с растопыренными руками. Но они оказались вполне гостеприимными хозяевами, затащили меня на кухню, усадили за заранее приготовленный ужин и сами долго расспрашивали меня, как Настеньку Асфальтову, как же я докатился до такой жизни.
Потом они жаловались на сексуальную безграмотность череповчан, рассказывали, что давно ищут себя третьего, но по объявлению то пьяные приходят, то школьники-малолетки, а однажды вообще какой-то старый дед приперся и жаловался, что не хочет умирать, пока не попробует этого группового секса. Над дедом в шутку смиловались, усадили его в то самое кресло и немного показали пенсионеру экстремального секса. Дед выпучил глаза, выпил всю валерьянку и ушел от них счастливым.
А где-то через год они написали мне письмо, а потом по телефону рассказали, что нашли свое счастье - он с высшим образованием, порядочный, веселый мужчина, но, к сожалению, он в первую же совместную ночь не смог вылезти из какой-то сложной камасутры и сломал себе руку. Но и с гипсом он как-то умудрялся разнообразить им супружескую жизнь.
После этого "шведского" случая я мог честно сказать, что я в групповом сексе за чужую спину не прятался.
Не могу забыть и случая, как зимой 1995 года я собирал и первый материал о "французском любовном варианте - она, она и он". Я ответил на объявление двух озорных девушек, которые искали одного мужчину на двоих. Им написали около 300 мужчин, но я пошел первым.
Я обменял две рыночные розочки на два щечных поцелуйчика и назвал себя почему-то Андреем. Девушки признались, что они Маша и Даша, да и всем остальным они ничем не отличались от обычных череповецких девчонок.
За первые полчаса вечера я наврал им, какой я крутой, перечислил длинный список моих "мерседесов" и коттеджей и, путая Канары с Багамами, я начал их расспрашивать: каким же божественным сексом мы займемся втроем на берегу Средиземного моря?
Девушки вели себя вполне прилично, они медленно танцевали вокруг меня и слегка играли пуговками своих блузок. Меня попросили закрыть глаза, и я как дурак прикрыл веки.
На моих руках щелкнули наручники, и я услышал:
- Дашка, тащи поляроид.

• 
• 
•