Сергей, 64 - 22 ноября 2008 23:50

История без конца.

Мы жили до этого нового года мыши, только переживая за международные проблемы. Жили просто, а потом обычно любили друг друга. Или просто любили, а потом обычно жили.
Но на новый год мы поссорились. Ведь новый год не может быть похож на старый. Ведь старый был год свиньи, а наступил год мыши. Она подарила мне мышку. И между нами пробежала мышка: маленькая серая, почти незаметная.
-Ну, и оставайся со свой мышкой. Я дарю ее тебе, - сказала она.
Мышка всегда молчала, правда, иногда попискивала и всегда улыбалась, даже когда не хотела улыбаться. И я стал жить с мышкой.
Она стала сердиться еще сильнее. Сильнее, чем на новый год. И завела себе кота.
Кот был толстым, ленивым и самоуверенным. Он стал спать там, где раньше спал я. Она любила его гладить, а он иногда недовольно позволял эту пытку над собой.
У нас дома появился живой уголок. У каждого из новоселов был свой хвост. И если хвостик мышки послушной веревочкой тянулся за ней, то хвост у кота был нервным, как кнут пьяного пастуха. Мы не понимали, что можно жить без совести, но совесть не может прожить без каждого из нас.
На 23 февраля мышкиного года я подарил коту полное собрание про Мики-Мауса. Мне хотелось, хотя бы литературой поколебать самоуверенность кота. Тогда на 8 марта она подарила мне мышеловку.
Жить с обидой, чтобы обида существовала еще и внутри тебя не только обидно, но просто невозможно.
- Мне осталось на праздник Мира и Труда завести собаку, - грустно подумал и тихо сказал я.
-Я тебе помогу, - сказала мне мышка. - Ведь ты и сам понимаешь, что кот и в любом доме кот. Только я с двумя кошками жить не могу. Жизнь - одна и тратить ее на кошачьи радости - это хуже мышиной возни.
И действительно, я однажды увидел, как за маленькой мышкой бежит соседская кошка. Она была не по-кошачьи вульгарно разноцветной, и по-женски хищно целеустремленной. Кот вздрогнул, спрыгнул с любимой постели. Оказывается он еще умел мурлыкать. И хотя соседская кошка его проигнорировала, кот потерял уверенность в себе, забыл теплую постель, он забыл все только потому, что хотел. Было похоже на чувство, правда, звериное, но чувство.
Кошка побежала за мышкой, кот - за кошкой. Они убежали и больше не вернулись.
А мы остались опять одни. Одиночество сближает избытком пережитого и невысказанного. И мы стали опять вместе спать, потому что у нас была одна только постель.
Но тут наступил опять новый год. Год быка... А у нас однокомнатная квартира: страшно подумать. Ведь крупнорогатому скоту мало будет кусочка колбасы или даже сыра.

• 
• 
•