III, 49 - 9 декабря 2008 11:46

Как и почему стал крестьянином-отшельником первый российский миллионер Герман Стерлигов

… Черный джип «Ниссан Патрол» остановился на опушке леса. Дальше дороги нет.
– А теперь пересядем на Чайку, – заявляет Герман. – Только она, родимая, здесь и пройдет…
Чайка – пегая кобыла, запряженная в розвальни на деревянных полозьях. Что-то подобное можно встретить в фильмах на историческую тему.
Водитель джипа натягивает поводья.
– А ну, залетная!
Бывший миллионер, а ныне кучер – бородатый мужик в шапке-ушанке, в овчинном тулупе времен хрущевской оттепели и в огромных валенках. Он растягивается на соломе и с блаженной улыбкой смотрит в небо.
– Ты посмотри, какая бездонная синь! Какие там «бабки»! Ни за какие деньги не купишь такую красоту…

Хозяин джипа и кобылы знает, похоже, не выделывается. Два года назад он продал свой особняк на Рублевке и поселился в этой лесной глуши – на стыке Московской и Смоленской областей. Вокруг – на многие километры – ни души.
Непредсказуема судьба олигарха в России. Березовский и Гусинский драпанули за кордон. Ходорковский на зоне. А вот первый российский долларовый миллионер, владелец некогда знаменитой биржи «Алиса» Герман Стерлигов подался в лесные отшельники.
На подъеме Чайка встает намертво, несмотря на понукания хозяина. Чтобы облегчить ей ношу, спрыгиваю с повозки.
– Тяжела и неказиста жизнь простого журналиста! – вздыхаю, проваливаясь по колено в снег.
– И простого капиталиста,.. – добавляет Стерлигов и тоже спрыгивает в снег. Тянет кобылу за уздечку. – А ведь я тебя предупреждал, чтобы ты валенки обул…
Через полчаса мы выезжаем из леса на просторную поляну. Это и есть стерлиговские владения, обнесенные деревянной изгородью. Вход в оные предваряет намалеванная от руки табличка: «Посторонним вход воспрещен. Территория охраняется волкодавами. Проникновение с огнестрельным оружием считается вооруженным нападением».
– Год назад у меня здесь дом спалили – ночью, зимой, когда меня не было. Жена едва успела вывести детей на улицу… Серега на страже и есть еще волкодавы.
Волкодавами оказались две огромные кавказские овчарки на цепи, которые залились радостным лаем при виде хозяина.
– Ах ты, моя Жучка! – Герман ласково треплет ухо огромному мохнатому псу. Как выяснилось позже, внучке той самой овчарки Алисы, изображением которой в начале 90-х Стерлигов заполонил российские телеэкраны.
– Прошу прощения за бардак в доме, – извиняется Герман. – Жена уехала на несколько дней погостить к теще, вместе с дочкой и двумя младшими сыновьями. Так что сейчас я с двумя старшенькими холостякую…

Вместо лампочек – свечи

Небольшой бревенчатый дом Стерлиговых внутри кажется даже меньше, чем снаружи. В центре – большая русская печь. Вдоль окон – длинный стол. В углу у иконы теплится лампада. С потолка на веревках свешивается резная деревянная люлька.
– Не тесновато после «той» жизни, рублевской? – интересуюсь я у хозяина, подразумевая его бывший четырехэтажный особняк.
– Вполне достаточно. Больше и не надо. Супруга с дочой Пелагеей, как это всегда было на Руси, ночуют в отгороженной женской половине. А я с сыновьями здесь. Арсений, Сергий и Пантелиймон спят на печи, я на кровати, а годовалый Михей – в люльке. Я сам его качаю. Он меня лучше слушается. Может, потому, что роды двух младших сыновей мне пришлось принимать самому. Оно и к лучшему…
Отсутствие благ цивилизации – отличительная черта жилища Стерлиговых. Электричества нет и в помине (да и откуда ему взяться посреди леса?). Вместо лампочек – свечи в подсвечниках. От телевизора Герман отказался еще на Рублевке. Решил, что ничего, кроме зла и разврата, электронный ящик не несет, и выбросил его на помойку. Точно такое же негативное отношение у Германа и к современной школе, которую в младших классах посещала только Пелагея, которой нынче 15 лет. В рублевский период жизни детей посещали частные преподаватели. В лесу это невозможно. Но Герман умудряется время от времени «выписывать» из Москвы педагогов, которые наездами живут в Слободе (так назвала Алена Стерлигова владения своего супруга) в отдельном домке. Во время моего посещения здесь как раз гостил мастер-краснодеревщик, который уже несколько лет обучает столярному мастерству 10-летнего Арсения.

Когда бизнес надоедает

– Да где вы там застряли, ёлы-палы?! – кричит Герман в трубку мобильного телефона. – С самого утра вас жду!..
– Трактор везут из Волоколамска, – поясняет он. – Надо прочистить дорогу от трассы досюда. Может, тогда и джип проедет…
Герман подбрасывает поленья в печку, берет сковородку и начинает нарезать ломтиками картошку, которую заранее почистили сыновья.
– Эх, жаль Алены нет. Не вовремя уехала.
– А как она относится к перемене вашего образа жизни?
– Сложно. Всю жизнь была женой миллионера и вдруг – бац! – такое «попадание». Храбрится изо всех сил. Но при первой возможности уезжает к теще. Быт для нее, конечно, непривычный, тяжелый. Разумеется, вдвоем с женой мы с таким большим хозяйством не справились бы. Нам помогает пара-тройка наемных рабочих, которые живут тут вахтовым методом, ну и старшие дети, конечно…
– Где лучше жить – на Рублевке или здесь? – спрашиваю у Арсения.
– Тут интереснее, – важным басом отвечает ребенок. – На Рублевке было ску-у-учно…
– И, слава Богу, что мы уехали из этого гадюшника! – неожиданно взрывается Стерлигов. – Там все корчат из себя олигархов и общаются друг с другом исключительно на понтах. Эта отвратительная игра очень утомляет. Есть негритянское гетто, есть еврейское, а есть рублевское. Платить сумасшедшие бабки, чтобы жить в этом гетто? И трястись за свою шкуру, за свое имущество? Несча�

• 
• 
•