Утро_вечера, 58 - 16 марта 2009 02:20

Я не знаю, для кого я это пишу. Я думаю, если я пишу это, то для кого-то. Наверное, главным образом, я пишу это для себя, как все то, что мы делаем, мы делаем для себя.

* * *

Она плачет в ванной, я не кончил – да, это то, что меня больше всего расстраивает сейчас, пожалуй, то, что я не кончил. Вышел на балкон, курю.

Одиннадцатый этаж Diamond Head Tower отеля Hilton Hawaian Village. Шум искусственного водопада, смех отдыхающих, свет из шикарного Tapa Bar снизу, океана уже не видно – чернота. Таня плачет в душе. Там приделана удобная ручка в стене, под полкой для полотенцев, я за нее держался, она упиралась в стену. У нее спина в прыщах.

Боже, сколько же надо любви, чтобы жить с одним человеком всю жизнь? Она же выдыхается. Сначала возбуждает каждая волосиночка, каждый заусенчик; потом все еще фигура и взгляды посторонних мужчин; потом стараешься себя убедить, что она супер, и что маленькие ягодицы это то что ты любишь и что грудь не такая уж обвисшая, и что ключицы такие сексуальные

Ты ее любишь, ты ее жалеешь, ты о ней заботишься, но не можешь отвести взгляд от вот этой девочки в полосатом открытом – боже мой конечно открытом что ей скрыватъ – купальнике, играющей со своим толстым надеюсь папой в бейсбол, он кидает мяч она ловит специальной перчаткой, шестнадцатилетней не больше девочкой с таким совершенным абсолютно совершенным телом загорелым ямочки над ягодицами что все все все бросишь Таню детей снимешь с себя кожу только бы прикоснуться к ней. Языком.

Таня таня таня таня таня таня таня таня таня таня таня таня что что что тчо тчос то ло что счто сттоичсд фгпаосидфч апсдофча псгч случилось нъс с башъъ с нашей любовью???? Ключицы еще ничего. Ноги – отличные ноги. Я тебя люблю Таня но скажи это Ему, Ему, который управляет мной, который поворачивается в сторону шестнадцатилетних и пятнадцатилетних и загорелых и не очень и всех всех всех всех! Всех, кроме тебя.

Если бы не эта бутылка Red Label разве я позвал бы тебя в душ?

Ну хорошо мне пока еще всего 33 я слаб и мягкотел я не могу пойти за молодыми и загорелыми потому что ты, потому что дети, но что будет дальше? ноги да. потом ноги уже будут не те целлюлит дряхлость. Таня не плачь это не я говорю, это Он. Потом что? Лицо, Лицо все то же, несмотря на некоторые морщины и дряблость и прыщи, я к нему привык, я его люблю, да! Черт возьми, ты максимально близкий мне человек, я не смогу жить без тебя, но я тебя не хочу, я хочу тебя хотеть, но не могу тебя хотеть. Я те бя не хо чу.

Потом старость. Губы уже не те. Но крылья носа такие заманчивые, как в двадцать. Он встает на нос.

А потом остаются только глаза. Наверное, когда тебе сиксти фо, остаются только глаза. И воспоминания.

Глаза, глаза, главное не отвести глаз от глаз, ни на нос, ни на ключицы, главное не вспоминать ту в полосатом купальнике, не смотреть на прыщи на морщины на Таня я не могу я не могу не могу не думать о них понимаешь об этих ямочках над ягодицами не думать я не могу

Я ничего не говорил я ебал ебал ебал она упиралась в стену я держался за ручку надеялся что эта картина возбудит меня – железня ручка, ее спина, ее руки на стене, ее новая короткая стрижка, алкоголь в крови. Разошелся, хуй вылетел, воткнулся криво, она ойкнула, заплакала. «Ты знаешь как мне это больно!». «Теперь будет заживать три недели!». Я тебя НЕ НА ВИ ЖУ. Ты меня, наверное, тоже.

Неужели глаза твои ничего для меня не значат.

Я тебя люблю Таня и я тебя ненавижу. В "Tapa Bar" играет живая музыка. Гавайские песни. Я не кончил. Я стою на балконе курю плюю вниз. Внизу проходит пара, они держатся за руки, размахивают ими в такт шагам. Навожу на них крестик воображаемого оптического прицела – чпок в него, чпок в нее. Зависть, злоба, не у дов ле тво рен ноСТЬ. Океана не видно – чернота, чернота, везде чернота, и внутри и снаружи

А нет, там в городе они огни тела пот волосы загар невыносимо, я на балконе, за стеной Таня, дети, мне сейчас возвращаться к ним. Я на одиннадцатом этаже, над всеми, подо мною жизнь, во мне переживания. Облака видно. Они все время меняются, пока совсем не умирают. Я тоже так хочу. Я же еще молодой, почему же я такой старый?

я очень хочу секса всегда боже мой неважно все что угодно я думаю они те кто на меня все же смотрят понимают – я хочу любого секса любой ценой

и я понимаю зачем – я хочу максимальной близости любой ценой близости близости близости открыть себя как консервную банку

но она уже вполне возможно протухла банка твоя да и ключ ключ ключ ключ где он

Обидно, что столько во мне обычного, человеческого. Ведь это же я, Я, я Иной, Не Такой Как Все! Надо принять как-то, принять свою посредственность, находить в ней смысл, счастье в простых вещах, наслаждаться всем тем, что меня мучает. И тогда наверняка вдруг запляшут облака и Кузнечик запиликает на скрипке.

Посетила сейчас отчетливая фантазия, что я спускаюсь в Тапа Бар, снимаю там двух японок, мы идем к ним в номер и

Ладно, пора спать.

Есть что-то противоестественное в том, как беззаботно человек принимает быстротечность жизни. Я знаю, что такой возможности у меня никогда больше не будет, но тем не менее я ее игнорирую. А потому что что? Потому что жизнь есть надежда. Мне надежда заменяет собственно жизнь. Я надеюсь, вместо того, чтобы жить.

а надежды у меня такие прекрасные

• 
• 
•