Юлия, 42 - 26 мая 2009 15:17

[COLOR=red]РОМОНТИЧЕСКИЙ ЗАВТРАК[/COLOR]

– С добрым утром, любимая, – прошептал Борис.
"Красавец", – подумала Варя, энергично шинкуя капусту и не сводя глаз с экрана, боясь пропустить что-то важное. Борис тем временем склонился над постелью, на которой в роскошном шелковом белье возлежала Маргарита, и поставил перед ней серебряный поднос с двумя искрящимися вином бокалами.
– Завтрак с шампанским? – улыбнулась девушка.
"Какая у нее все-таки мордашка симпатичная" – отметила Варя.
– Да, – проникновенно сказал Борис. – Напиток любви. Нашей любви...
И потянулся. И поцеловал ее. И музыка заиграла такая красивая, что от умиления на глаза навернулись слезы. Потом пошли титры, и Варя выключила телевизор. В квартире стало непривычно тихо. Муж спал. Детей на выходные забрала свекровь. В кухне царил невероятный хаос – многолетняя привычка браться за несколько дел одновременно. Варя вздохнула и уже стала утрамбовывать капусту в трехлитровую банку, как вдруг ощутила некое бессилие и... полное нежелание что-либо делать. Удивилась и даже испугалась – не заболела ли, чего доброго? Этого она позволить себе не могла. Варя Ерохина работала продавщицей продуктового магазина и была на хорошем счету. Директор клятвенно обещал повысить ей зарплату. Да и недомогание выглядело как-то странно, больше походило на душевную тоску. Женщина перебрала все возможные для нее причины, включая подгоревшие котлеты, двойку старшего сына по алгебре, "неуд" за поведение младшего и ссору с мужем из-за футбола, который как назло шел во время ее любимого сериала. "Сериал!" – осенило вдруг Ерохину. Ну конечно же, дело было именно в нем. Если всего несколько лет назад, глядя на бразильские страсти, Варя осознавала, что перед ней красивая, но заморская, а посему не всегда понятная жизнь, то теперь она видела совсем другое. В телевизоре смеялись, плакали, любили друг друга наши люди. А главное – они говорили возвышенные слова и совершали романтические поступки. Именно этот фактор и заставил Ерохину испытать сильнейший приступ рефлексии. Впрочем, слов таких она не знала, а просто чувствовала, что невыносимо мечтает о точно такой жизни. Чтобы и "с добрым утром, любимая!", и серебряный поднос, и два искрящихся бокала... "Завтрак с шампанским?" – "Да! Напиток любви. Нашей любви!" О, она так ярко представила себе это, так сильно захотела услышать нежные признания, что сама не заметила, как оказалась у постели мужа.
– Толик! Спишь? – потрепала его за плечо.
– Угу, – пробурчал тот и перевернулся на другой бок.
Варя вздохнула и начала:
– Какая-то скучная жизнь у нас с тобой получается... Вон Борис с Маргаритой вчера на яхте плавали, потом на этот, как его... аукцион пошли и купили картину. Очень дорогую. А сегодня утром он ей в постель завтрак принес. С шампанским...
– Чего-о-о? – перевернулся на спину Анатолий и уставился на жену. – Кто принес? Кому?
– Борис. Маргарите. В "Пепле любви". Сериал так называется.
– Фу ты! – выдохнул муж и снова отвернулся. – Потом расскажешь. Спать хочу...
– Потом может быть поздно, – фатально прошептала Варя и вышла на кухню.
Анатолий открыл глаза и сел в постели. Спать перехотелось. Вчера допоздна смотрел футбол, а удовольствия никакого. Наши продули – "пять – ноль". Теперь еще Борис какой-то, яхта, шампанское...
Когда Анатолий, сонно зевая, вышел на кухню, то застал жену в слезах. Растерялся.
– Ты чего, Варюха?
– Ничего.
– Да что случилось-то, можешь объяснить? Чего ты хочешь?
– Завтрак с шампанским, – тихо всхлипнула Варя.
Анатолий почесал затылок и впал в раздумья, ибо за двенадцать лет совместной жизни слышал такое впервые.
– Ладно. Сейчас сбегаю, – пообещал он, секунду подумал и предложил. – А может, лучше пиво? С кальмарами сушеными, а?
– Толик! – отчаянно простонала Варя.
– Понял. Нет так нет.
Он вернулся через полчаса и обнаружил жену фигурно возлежащей на кровати в красном шелковом пеньюаре с рюшами, купленном в первую годовщину их свадьбы. От неожиданности смутился, хихикнул, сказал: "Ага!" и стал впопыхах стягивать брюки.
– Толя! – укоризненно воскликнула жена. – Ты должен войти и сказать: "С добрым утром, любимая!"
– Так вроде виделись уже, – растерялся Ерохин.
Варя безнадежно вздохнула.
– Ладно! – сосредоточился он и решительно скрылся за дверью.
– Шампанское налей в бокалы и принеси с собой на подносе! – крикнула ему вслед жена.
Через секунду из кухни донесся звон битой посуды и несколько сочных ругательств. Потом раздался выстрел, и по звукам Варя поняла, что пробка угодила в зеркало. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился Анатолий с подносом в руках. Мокрый, всклокоченный, с растерянным лицом. Он переступил с ноги на ногу и мрачно сообщил:
– Я там зеркало в прихожей грохнул. С добрым утром, любимая...
Варя посмотрела на него внимательно и вдруг залилась хохотом.
– Ты чего? – испугался муж. – Что-то не так?
– Иди сюда, горе ты мое, – протянула она руки и, прижавшись к родному телу, шепнула: – Любимый...
Анатолий почувствовал такое счастье, что едва не задушил жену в объятиях.
– Знаешь, Варька, – сказал он, – я тебя так люблю, что кому угодно шею сверну, если вдруг обидит!
И хоть это не было похоже на романтические признания Бориса, слов лучше она еще не слышала.
Да и потом, уже вечером экранный красавец оказался негодяем – спутался с секретаршей. "Вот и вся любовь" – с чувством глубокого удовлетворения думала Варя, наблюдая за тем, с каким аппетитом Толик поедает ее котлеты.

• 
• 
•