| Добро пожаловать на один из крупнейших сайтов знакомств для общения и отношений в сети интернет. На нашем ресурсе Вы можете найти новых друзей или крепкие отношения, случайные связи или настоящую дружбу. Обширная база анкет наших пользователей, поможет Вам найти именно того человека, которого Вы не смогли встретить раньше. Регистрируйтесь бесплатно на нашем сайте знакомств и получайте полный доступ ко всем его возможностям. |
Наверх
Денис, 43 - 28 сентября 2009 00:24
[B][COLOR=brown][SIZE=+1]Куннилингус в колхозе Красный Октябрь[/SIZE] [/COLOR]:D
[/B]
Было это во время войны в одной из славных прииртышских станиц... Мужики почти все ушли на фронт, а их место в колхозе «Красный Октябрь», знамо дело, заняли бабы, пацаны да старики. Они и пахали, и сеяли, и скот разводили. Было в колхозе несколько колесных тракторов, и на них тоже работали девки. Бригадиром над ними значился старый казак, назовем его дядя Тимоша, а помощником бригадира – шестнадцатилетний озорник Кешка.
И вот на полевом стане, перед началом весенней пахоты, двадцатипятилетний тракторист женского рода Пелагея решила поменять масло у движка своего стального коня. А для этого надо было залезть под него, отвинтить снизу у картера пробку и слить старое отработанное масло в ведро, затем снова завинтить пробку, и тогда уже сверху заливать свежее. Операцию эту надо было проделывать, лежа на спине. Ну, Пелагея так и расположилась, для удобства и упора широко расставив согнутые в коленях ноги. Комбинезона у нее не было, его Пелагее заменяла длинная грубая юбка из домотканого полотна.
Во время возни под трактором юбка эта сбилась, поднялась до колен, и сидевший рядом на корточках и подававший всякие полезные советы трактористу Пелагее помощник бригадира Кешка вдруг разглядел, что на лежащей молодой бабе нет одного из главных женских атрибутов – трусов. То ли потому, что была жаркая западносибирская весна, и ей не хотелось в них потеть, то ли по причине тогдашней тотальной бедности – но не было их, и все тут! А темнело в глубине светящихся девственной белизной полных, округлых женских ляжек нечто, отчего у Кешки перехватило дыхание и быстро-быстро застучало сердце. Без умолку тарахтевший до этого, он замолчал и покрылся пунцовой краской, не в силах оторвать глаз от открывшегося ему видения.
- Ну, чего ты там, язви тебя-то, заснул ли, чё ли? – расслышал он, наконец, сквозь звон в ушах сердитый голос Пелагеи из-под трактора. – Пробку-то подай, малахольный!
Кешка очнулся, устыдился своей растерянности – подумаешь, «этого самого» не видел! Хотя да, не видел, поэтому и пришел в такое замешательство, - разозлился на себя, на эту бесстыдницу Пелагею, и плохо соображая, что делает, схватил ведро с отработанным маслом и с размаху выплеснул его содержимое. Туда, под юбку с широко расставленными и бесстыже заголившимися ногами...
И тут подошел – нет, не Киндзюлис, как говорится в литовских (или латышских?) анекдотах, а бригадир дядя Тимоша, и оторопело уставился на отшвырнутое к его ногам ведро с остатками отработки, на расплывающееся по торчащим из-под трактора женским оголенным ногам масло. Эти чудовищно выпачканные ноги судорожно заскребли каблуками грубых башмаков по земле, и восставшая из-под железного коня Пелагея предстала перед двумя безмолвно и испуганно глазеющими на нее мужчинами – пацаном и стариком, - в образе разъяренной фурии.
- Кто-о-о? – провыла она, судорожно нашаривая в кармане замасленного фартука гаечный ключ. Дядя Тимоша растерянно зашлепал губами, но реакция у перепугавшегося, однако не утратившего своего шкодства Кешки была куда быстрей, и он молча ткнул пальцем в бригадира, у ног которого валялась железная неопровержимая улика – пустое ведро из-под отработки.
- Ах ты, старый беспутный козел! – прошипела Пелагея, [B]схватила дядю Тимошу за шиворот, кинула его на землю и, плотно усевшись на его голову страшно оскорбленным местом, стала выполнять им возвратно-поступательные, а также круговые движения.[/B] Бригадир же только сдавленно мычал, не в состоянии даже отплевываться от обильно стекающего на его лицо, в рот, в нос и глаза масла и, кажется, не только масла. [B]Это был первый в истории славного колхоза «Красный Октябрь», а возможно, и всей нашей социалистической родины куннилингус[/B], хотя сама Пелагея об этом тогда и не догадывалась. Как, впрочем, и много позже.
Что было дальше? По разным отрывочным сведениям, униженный и оскорбленный дядя Тимоша долго и бесплодно обивал порог райвоенкомата, чтобы сорвать свою злость на фашистах. Но на фронт его так и не взяли по причине непоправимой уже старости, и он перевелся на скотный двор и там крутил безвинным быкам хвосты, недобрым словом поминая Пелагею и сволочного пацана Кешку. А сама Пелагея, конечно же, скоро дозналась, кто на самом деле сотворил с ней такое непотребство и долго отлавливала Кешку. А когда, наконец, ей удалось прижать его, уже семнадцатилетнего, в укромном месте, с ними тогда вдруг приключилось такое, такое…Но это уже тема для другого рассказа. Эротического! ;)
Автор: Tungus
[/B]
Было это во время войны в одной из славных прииртышских станиц... Мужики почти все ушли на фронт, а их место в колхозе «Красный Октябрь», знамо дело, заняли бабы, пацаны да старики. Они и пахали, и сеяли, и скот разводили. Было в колхозе несколько колесных тракторов, и на них тоже работали девки. Бригадиром над ними значился старый казак, назовем его дядя Тимоша, а помощником бригадира – шестнадцатилетний озорник Кешка.
И вот на полевом стане, перед началом весенней пахоты, двадцатипятилетний тракторист женского рода Пелагея решила поменять масло у движка своего стального коня. А для этого надо было залезть под него, отвинтить снизу у картера пробку и слить старое отработанное масло в ведро, затем снова завинтить пробку, и тогда уже сверху заливать свежее. Операцию эту надо было проделывать, лежа на спине. Ну, Пелагея так и расположилась, для удобства и упора широко расставив согнутые в коленях ноги. Комбинезона у нее не было, его Пелагее заменяла длинная грубая юбка из домотканого полотна.
Во время возни под трактором юбка эта сбилась, поднялась до колен, и сидевший рядом на корточках и подававший всякие полезные советы трактористу Пелагее помощник бригадира Кешка вдруг разглядел, что на лежащей молодой бабе нет одного из главных женских атрибутов – трусов. То ли потому, что была жаркая западносибирская весна, и ей не хотелось в них потеть, то ли по причине тогдашней тотальной бедности – но не было их, и все тут! А темнело в глубине светящихся девственной белизной полных, округлых женских ляжек нечто, отчего у Кешки перехватило дыхание и быстро-быстро застучало сердце. Без умолку тарахтевший до этого, он замолчал и покрылся пунцовой краской, не в силах оторвать глаз от открывшегося ему видения.
- Ну, чего ты там, язви тебя-то, заснул ли, чё ли? – расслышал он, наконец, сквозь звон в ушах сердитый голос Пелагеи из-под трактора. – Пробку-то подай, малахольный!
Кешка очнулся, устыдился своей растерянности – подумаешь, «этого самого» не видел! Хотя да, не видел, поэтому и пришел в такое замешательство, - разозлился на себя, на эту бесстыдницу Пелагею, и плохо соображая, что делает, схватил ведро с отработанным маслом и с размаху выплеснул его содержимое. Туда, под юбку с широко расставленными и бесстыже заголившимися ногами...
И тут подошел – нет, не Киндзюлис, как говорится в литовских (или латышских?) анекдотах, а бригадир дядя Тимоша, и оторопело уставился на отшвырнутое к его ногам ведро с остатками отработки, на расплывающееся по торчащим из-под трактора женским оголенным ногам масло. Эти чудовищно выпачканные ноги судорожно заскребли каблуками грубых башмаков по земле, и восставшая из-под железного коня Пелагея предстала перед двумя безмолвно и испуганно глазеющими на нее мужчинами – пацаном и стариком, - в образе разъяренной фурии.
- Кто-о-о? – провыла она, судорожно нашаривая в кармане замасленного фартука гаечный ключ. Дядя Тимоша растерянно зашлепал губами, но реакция у перепугавшегося, однако не утратившего своего шкодства Кешки была куда быстрей, и он молча ткнул пальцем в бригадира, у ног которого валялась железная неопровержимая улика – пустое ведро из-под отработки.
- Ах ты, старый беспутный козел! – прошипела Пелагея, [B]схватила дядю Тимошу за шиворот, кинула его на землю и, плотно усевшись на его голову страшно оскорбленным местом, стала выполнять им возвратно-поступательные, а также круговые движения.[/B] Бригадир же только сдавленно мычал, не в состоянии даже отплевываться от обильно стекающего на его лицо, в рот, в нос и глаза масла и, кажется, не только масла. [B]Это был первый в истории славного колхоза «Красный Октябрь», а возможно, и всей нашей социалистической родины куннилингус[/B], хотя сама Пелагея об этом тогда и не догадывалась. Как, впрочем, и много позже.
Что было дальше? По разным отрывочным сведениям, униженный и оскорбленный дядя Тимоша долго и бесплодно обивал порог райвоенкомата, чтобы сорвать свою злость на фашистах. Но на фронт его так и не взяли по причине непоправимой уже старости, и он перевелся на скотный двор и там крутил безвинным быкам хвосты, недобрым словом поминая Пелагею и сволочного пацана Кешку. А сама Пелагея, конечно же, скоро дозналась, кто на самом деле сотворил с ней такое непотребство и долго отлавливала Кешку. А когда, наконец, ей удалось прижать его, уже семнадцатилетнего, в укромном месте, с ними тогда вдруг приключилось такое, такое…Но это уже тема для другого рассказа. Эротического! ;)
Автор: Tungus
Добавить комментарий
Комментарии: 2
