Ляля, 60 - 16 ноября 2009 22:17

ЧАСТЬ 11 ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ


Помимо пионерского лагеря на школьные каникулы я ездила в Ташкент к бабушкам. Столичная звезда. Умница, красавица, барышня, певунья. Тайных поклонников было море. Законный один и звали его Марат Аблякимов. Он был красивым, тупым и любил меня беззаветно. Однако Мы считались парой. Никогда не встречались наедине, вздыхали, писали записки и пожирали друг друга глазами. Я всячески внушала себе ШТО ЛУБЛУ ЕГО. Пыталась это как-то прочувствовать, но ничего не получалась. Бестолковость Марата сводила на нет все мои усилия.

Первую жаркую половину ташкентского дня мы с Ленкой щебетали на кухне под бабушки Розы компот, оладушки и арбуз. Потом наряжались в пух и прах в то, что сами изготавливали и шли таскаться по тусовочным местам. Мы ходили или сидели, а юноши пожирали нас глазами. В основном меня, потому что я на гастролях. И зря, Ленка кореянка была фантастической красавицей. Погуляем, распереживаемся и домой. Я была счастлива. Однако, у меня была ещё дедуля Изя. Меня заставляли покидать моих драгоценных Лену и Розу и жить в другом доме. Это тот самая усадьба с парком, черешневым садом, со своеобразным укладом, тётями в атласных платьях на толстых попах, огромными завтраками, обедами, ужинами, свадьбами, библиотекой, в котором больной Игорь в своё время носился за мной с молотком. По домашнему, но несравнимо с моей пронзительной любовью к Розе, её скромной квартирке и садику и розой. Я находила много занятий у деда Изи. Шила, ходила с младшей сестрой по ресторанам, в гости к еврейской родне, но тосковала не на шутку по подруге и кавалерам.

Однажды я измучалась окончательно, и пошла искать приключения на свою попу. Иду с попой, в босоножках на платформе с гвоздями на высоченном каблуке, в джинсах, умопомрачительной кофточке с открытой спиной и вырезом до пупа. Шестнадцать лет. Глазами хлоп, хлоп. Волосы высоко собраны, короче смерть всем. Встала около метро, закурила сигаретку и пою в уме песню «Учкудук – три колодца». Короче, познакомилась с щуплым татарином, который оказался значительно старше и он работал.

Мы стали встречаться. На втором свидании сели на лавочку и давай целоваться. Это были одни из первых моих поцелуев, но не в том дело. Пылкий татарин при первых поцелуях сорвал с меня маленькую кофточку, и это меня озадачило. Новизна отношений затормозила привычный бег мыслей, я застряла, растерялась и поэтому изо дня в день часами целовалась на лавочках с татарином. Ему уж, бедолаге, надоело, говорит, пошли в кино, но я упорно торчала на лавочке. Всё никак не могла сообразить, что это такое мы делаем, зачем это и что с этим делать. Колоссальный провал в сексуальном образовании, чувственная неопытность были отвратительны. Татарин был совершенно не интересен, и я использовала его в качестве муляжа.

Видимо я подолгу гуляла с татарином и ходила дома со слишком глупой физиономией, пыталась постичь в уме наши занятия без кофточки. Эти явления забеспокоили деду Изю, и он стал интересовать моим досугом. А тут, как назло, за нами с сестрой после ресторана увязались два несущественных, великовозрастных ухажёра, с которыми мы уверенно и со знанием дела целовались в ста метрах от дома. Потом Марат вечером приехал целоваться на лавочке перед окнами дедули. В обоих случаях меня с позором застукали, указали на дурацкую физиономию, упрекнули во врождённой порочности, позвонили в Москву и посадили под домашний арест. Ко всем бедам татарин стал названивать и беседовать с дедой Изей о любви ко мне, просить руку в обмен на сердце. Со мной все перестали разговаривать. Так продолжалось довольно долго. Я уныло бродила по парку, ела черешню и шипела на злого деда. И однажды ….

Продолжение следуеть.