Tusik, 54 - 2 августа 2010 17:13

Часть два - Шемякин

При всем этом, старые дома почти не ремонтируются, а таким грязным город я даже в дурном сне не воображал. Вы посмотрите на Фонтанку, посмотрите на Невский проспект. Ну, давайте мы поставим сюда несколько скульптур... хоть Донателло, хоть Микеланджело — они будут просто не к месту. Потому что в эту среду нужно ставить скульптуры из асфальта или из мусора... Вот если мусор собрать со всего Петербурга - можно сделать громадную скульптуру а-ля Церетели. Есть очевидная каждому разница между нашим сверхкультурным, сверхснобским Петербургом, извините за выражение, обгаженным с головы до ног, и Москвой... Неуклюжей, купеческой, татарской! А разница есть. Оказывается, татары подмываются… Москва блестит, сверкает, увы, даже лоснится. За державу обидно, за Питер – больно.

-Но, например, в Брюсселе тоже много современных зданий из стекла и бетона.

-Знаете, Брюссель являет очень печальное зрелище. Там тоже некогда была борьба и тоже победили толстосумы. Сегодня старый Брюссель остался только в клочках. Осталась, естественно, главная площадь, как останется, конечно, Красная площадь и как останется, возможно, Дворцовая, если музыкальные концерты децибелами не разрушат Эрмитаж и не рухнет Александрийский столп.
Во Франции, к примеру, вы не имеете права тронуть ни один старинный дом. И никто вам не позволит, как здесь, дать взятку какому-нибудь французскому КУГИ, и получить бумажку о том, что с того дня, как мы получили деньги под столом, этот дом уже никакой архитектурной ценности не представляет! Или же что он немедленно подлежит сносу, поскольку находится в аварийном состоянии.
А как изуродовали Сенную площадь... Эти стеклянные монстры, которые стоят позади станции метро. Ведь это квартал Достоевского! Да, этот магазин какой-то криминальной конторе, которая умудрилась насовать взяток направо-налево и изуродовать город, теперь приносит деньги. Но если бы город сохранял места Достоевского, то получал бы денег раз в 50 больше.

-Но ведь обратной дороги нет. Трудно представить, что город снесет эти стеклянные строения и сделает реплику старого здания…

-Задача в том, что хотя бы остановить все это. Потому что в планах губернатора только снос домов и целых кварталов. Один из талантливых архитекторов сделал воображаемый проект будущего Петербурга, если не остановить сегодняшний процесс разрушения и застроек. В результате возник чудовищный уродливый город-монстр.

-Что Вы думаете о жизни художников в современной России?

-Им очень сложно. Художникам с хорошей академической школой, бывшим педагогам или тем, кто сейчас преподает – очень тяжело. Это несчастная когорта пожилых людей, стареющих и умирающих, абсолютно не нужных государству.
Лев Кербель некогда был ведущим скульптором России. Когда я был у него последний раз, он сказал: «Миш, я каждый день читаю газеты. Если я вижу, что застрелили, к примеру, какого-то пахана... я, как ни странно, радуюсь, потому что я знаю, что братва придет ко мне, я буду делать надгробный памятник, и получу хоть какие-то деньги. Чтоб не умереть с голода». Он показал мне свою мастерскую: первая зала - старые работы, которые достойны любого европейского музея... Уровень портретов почти римский. Неважно, что это портреты доярок и прочее. Это гениальный, реалистический портрет. А когда он провел меня в мастерскую, в которой он работает сейчас, у меня было ощущение, что я попал на кладбище. Все заставлено какими-то безвкуснейшими могильными плитами. С надписями «Ваську от братвы» или «Такому-то от рязанских»... И все это с купидонами, с плачущими женщинами. Он говорит: «Ну, что поделать? Братва сама заказывает, сколько слез, где голова ангела должна быть, где руки...»

-Вы сейчас живете во Франции. Какие чувства у Вас вызывает эта страна и сами французы?

- Мы все должны относиться к французам с большой симпатией, с большой любовью. Хотя бы за то, что они создали. Merci Наполеону - он был гениальный человек... Как-то я натолкнулся на его дневники, где он писал: «То, что я был великим полководцем, ерунда. Одно Ватерлоо перечеркнуло все мои победы. Моя заслуга перед Францией и, наверное, перед миром в том, что я создал Кодекс». Французы живут сегодня по Кодексу Наполеона. Он создал равенство между гражданами Франции.
Кстати, французская революция существовала короткий период, многие аристократы остались в живых. А в России геноцид против голубой крови, против интеллигенции, против ведущих умов длился свыше 70 лет. Я сейчас изучаю расстрельные книги. У меня несколько томов. Я раскрываю каждую страницу - густо-густо набраны строчки. Всего несколько граф: имя, когда взят, кем работал, расстрелян тогда-то... В трехдневный срок обычно. Были расстреляны бывшие белые - офицеры, моряки, а также - кузнец, механик, старший механик, ткачиха, и прочее, прочее. Истреблялись люди, которые были асами в своей профессии. Господствовала зависть и система доносов… Игра на преданности революции на 80-90% уничтожила генфонд нации.



Беседовал Тузик

• 
• 
•