Мы встретились.
Она была воздушна. Как чистое облако...Из-под золотистых локонов на меня смотрели изумруды глаз...слегка влажных с томной поволокой. Она нежно прижимала к себе розу, цвета бордо, подаренную мной. Белое, коротенькое платье, выгодно облегало её фигуру...изгибы...контуры...
- Не шевелитесь...замрите...Ваш благородный профиль...непокорный локон...Где же видел я Вас? Во сне, конечно. Вы являлись в самых лучших моих снах...Жаль, я не Мекеланжело...Я извоял бы Вас из лучшего, белоснежного флорентийского мрамора. Ангел...
...Мы за столиком. Восхищенные взгляды мужчин и зависливые взоры женщин...Тихий блюз. Полумрак. Свечи... Она опускает глаза, вспыхивает румянцем - ответ на мои комплементы...
- Коньяк?
- Ну...не знаю...разве совсем чуть-чуть..
После четвертого болала Ангелочек уже называл меня ''пупсиком'' и краснеть перестала напрочь. Рассказывала анегдоты и сама же смеялась. Раскатисто так, зазывно, заглушая полуночный блюз.
Анген не шуточно так огулял меня локотком под ребро, я аж коньяк пролил на сорочку, заговорчески пормигнул и молвил, прямо мне в ушную полость, жутко раздрожая завебриравшую перепонку:
- Едем к тебе. Ко мне нельзя. Предки дома...и брат-дебил из армии вернулся...бухает. А бухой он буйный...Жди здесь. Я - носик попудрить...
И Муза неровной походкой продефелировала к дверцам с надписью Мэ
Мы встретились.
Она была воздушна. Как чистое облако...Из-под золотистых локонов на меня смотрели изумруды глаз...слегка влажных с томной поволокой. Она нежно прижимала к себе розу, цвета бордо, подаренную мной. Белое, коротенькое платье, выгодно облегало её фигуру...изгибы...контуры...
- Не шевелитесь...замрите...Ваш благородный профиль...непокорный локон...Где же видел я Вас? Во сне, конечно. Вы являлись в самых лучших моих снах...Жаль, я не Мекеланжело...Я извоял бы Вас из лучшего, белоснежного флорентийского мрамора. Ангел...
...Мы за столиком. Восхищенные взгляды мужчин и зависливые взоры женщин...Тихий блюз. Полумрак. Свечи... Она опускает глаза, вспыхивает румянцем - ответ на мои комплементы...
- Коньяк?
- Ну...не знаю...разве совсем чуть-чуть..
После четвертого болала Ангелочек уже называл меня ''пупсиком'' и краснеть перестала напрочь. Рассказывала анегдоты и сама же смеялась. Раскатисто так, зазывно, заглушая полуночный блюз.
Анген не шуточно так огулял меня локотком под ребро, я аж коньяк пролил на сорочку, заговорчески пормигнул и молвил, прямо мне в ушную полость, жутко раздрожая завебриравшую перепонку:
- Едем к тебе. Ко мне нельзя. Предки дома...и брат-дебил из армии вернулся...бухает. А бухой он буйный...Жди здесь. Я - носик попудрить...
И Муза неровной походкой продефелировала к дверцам с надписью Мэ
Всего ответов (33)
Скрыть ответы